leninka_ru

miram

Время от времени в этом блоге появляется «книга на выходные», но сегодня только вторник, до выходных я не дотерплю, потому что на нашей однодневной выставке о Латинской Америке в центре внимания оказалось нечто чудесное. Вот так скучно, ничто не предвещало, начинается эта книга:

1780 года в генваре месяце взял Василий Баранщиков от городового магистрата на год пашпорт и поехал в Ростов с кожевенным своим товаром на ярмарку, бывающую там великого поста на второй неделе...

А вот так нескучно называется:

На первой же странице у Василия украли всю выручку, он с горя сорвался в Петербург и поступил матросом на корабль, идущий в Бордо, на полпути в Копенгагене выпил с вербовщиками, нарядный плут его уласкал, после чего его быстренько приковали за ногу к стене корабля и повезли в Вест-Индию — из Санкт-Петербурга на Санкто-Томас. (В Санкто-Томасе растут ещё плоды, называемые кокосовые орехи, кои известны в Санкт-Петербурге, да и всем почти россиянам.) Также на острове много диких обезьян и урожай кофе: в каждой веточке находится их два зернышка, по почищении коих сушат на солнце и веют по своему обыкновению лопатою, чтоб отстала чешуя, противу ветру; они не садят также и не сеют кофию, но оное там самородное.

Когда нас привезли туда, я помню мизансцену. Я, конечно, не помню слов, но я помню мизансцену: толпа, лежат вещи, комендант приехал со стеком на «виллисе» трофейном… не трофейном, а оставшимся от ленд-лиза. В общем, приехал на «виллисе». Женщины с детьми сели на такие бревна, такой лесоповал, бревна лежали, мужики все стояли вокруг. Я помню эту мизансцену, я помню момент, когда он читает что-то, а впереди сидела пожилая женщина, очень красивая, в такой кружевной накидке, и она начинает вдруг истерически смеяться. Вот этот смех я запомнил. Потом мама мне рассказала, что там случилось. Оказывается, он читал постановление Верховного Совета о ссылке нетрудовых элементов — это папа-то, который работал с детства, и мама, которая с тринадцати лет работала, — нетрудовых элементов в Сибирь, сосланы навечно. И все плакали, естественно, да. А эта женщина начала смеяться. Как выяснилось потом, это был баронесса Терзи, вдова коменданта Бендер царского времени, которая жила все эти годы в своем домике, но теперь сподобилась ссылке.

И после того, как уехал комендант, она подошла к женщинам и сказала: «А чего вы плачете? Если бы он сказал „пожизненно“, я бы плакала вместе с вами, а он сказал „навечно“, они думают, что они хозяева вечности. Вот увидите, скоро это кончится». Мы в тот момент не знали, что «вечности» будет шесть лет, но все равно, это было очень страшно.